Командир и штурман - Патрик О`Брайан

Затем, словно осознавая свое неумение произносить речи, Джек Обри замолчал и стал смотреть прямо перед собой, в то время как секретарь, скрипя пером, проворно записывал его выступление, закончив запись словами: «… а также порвана часть снастей». Тут наступила непродолжительная пауза, во время которой председательствующий взглянул налево и направо и откашлялся, прежде чем заговорить. После слова «снастей» секретарь нарисовал завитушку и продолжал записывать:

Вопрос суда: Капитан Обри, есть ли у вас причины жаловаться на кого-то из ваших офицеров или членов вашего экипажа?

Ответ: Нет. Все члены экипажа старались изо всех сил.

Вопрос суда: Офицеры и члены команды «Софи», есть ли у вас причины жаловаться на поведение вашего капитана?

Ответ: Нет.

— Пусть удалятся все свидетели, кроме лейтенанта Александра Далзила, — произнес военный прокурор, и вскоре мичманы, штурман и доктор снова оказались в столовой.

Рассевшись по углам, они молчали; в это время с одного борта из кокпита слышались сдавленные крики священника (он попытался покончить с собой), с другого доносился монотонный гул судебного заседания. На членов экипажа сильно подействовали тревога, озабоченность и гнев Джека Обри. Они так часто видели его спокойным, причем в таких обстоятельствах, что нынешний эмоциональный взрыв потряс их до глубины души и помешал им сделать верный вывод. Они слышали сердитый голос капитана Стирлинга, который звучал громче, чем голоса членов суда. Он переспрашивал:

— Произвел ли противник по нам несколько бортовых залпов и на каком расстоянии мы находились, когда он выстрелил в последний раз?

Далзил отвечал невнятным голосом, который было трудно расслышать через переборку.

— Это какой-то иррациональный страх, — произнес Стивен Мэтьюрин, разглядывая свои влажные и липкие ладони. — Это лишь еще один пример… Клянусь Богом, клянусь всем святым, если бы они захотели утопить его, то им следовало бы спросить: «Как это вы там оказались?» Признаться, я очень мало понимаю в морских вопросах. — Он посмотрел на штурмана, пытаясь найти в его глазах ответ, но не нашел.

— Доктор Мэтьюрин, — произнес морской пехотинец, отворив дверь.

Стивен медленно вошел и произнес слова присяги особенно старательно, пытаясь прочувствовать атмосферу, царившую в суде. Тем самым он дал секретарю суда возможность записать показания Далзила. Скрипя пером, чиновник выводил следующие слова:

Вопрос: Догонял ли французский корабль «Софи», не поставив лисели?

Ответ: Да.

Вопрос суда: Как вам казалось, значительно ли быстрей вас двигались французские корабли?

Ответ: В общем и целом — да.

Вызван и приведен к присяге доктор Мэтьюрин, судовой врач «Софи».

Вопрос суда: Является ли услышанное вами заявление вашего капитана по поводу сдачи «Софи» верным, насколько вы могли заключить?

Ответ: Полагаю, да.

Вопрос суда: Достаточно ли вы компетентны в морских вопросах, чтобы понять, что были предприняты все усилия, чтобы оторваться от судов, преследовавших «Софи»?

Ответ: Я очень плохо разбираюсь в морских вопросах, но мне казалось, что все члены экипажа старались изо всех сил. Я видел, как капитан стоял на руле, как офицеры и матросы работали на веслах.

Вопрос суда: Находились ли вы на палубе в тот момент, когда был спущен флаг и на каком расстоянии от вас находился неприятель во время сдачи шлюпа?

Ответ: Я находился на палубе, «Дезэ» находился на расстоянии мушкетного выстрела от «Софи» и в это время обстреливал нас.

Через десять минут помещение суда было очищено от посторонних. Допрашиваемые вновь перешли в столовую, и на этот раз не было никаких проблем относительно того, кому входить первым, поскольку Джек Обри и Далзил находились в обеденном салоне. Все собрались там, и никто не произнес ни слова. Уж не послышался ли им смех в соседнем помещении, или же звук доносился из кают-компании «Цезаря»?

Наступила пауза. Очень продолжительная пауза. В дверях появился морской пехотинец:

— Прошу вас, джентльмены.

Один за другим допрашиваемые стали входить. Несмотря на многие годы службы на флоте, Джек Обри забыл пригнуться и ударился о косяк с такой силой, что на дереве остались желтые волосы и клочок кожи, но он прошел дальше, почти ничего не видя, и замер неподвижно возле своего стула.

Написав: «Решение суда», секретарь, вздрогнувший от звука удара, поднял глаза, затем опустил их вновь, чтобы запечатлеть на бумаге слова военного прокурора:

— На заседании военного трибунала, состоявшегося на борту корабля Его Величества «Помпеи» в бухте Розиа… члены суда (предварительно надлежащим образом приведенные к присяге), выполняя указания сэра Джеймса Сомареса Барта, контр — адмирала синего вымпела, и… изучив показания свидетелей, вызванных по делу, основательно и тщательно изучив все обстоятельства…

Монотонный, невыразительный голос продолжал звучать в унисон с гудением в голове Джека, так что он, по существу, не мог расслышать ни одного слова, не мог различить и лица говорящего из-за того, что у него слезились глаза.

— … Суд пришел к выводу, что капитан Обри, его офицеры и члены экипажа предприняли все возможные усилия к тому, чтобы помешать шлюпу Его Величества попасть в руки неприятеля, и тем самым с почетом освобождает их от ответственности. Тем самым он соответственно оправдывает их, — заключил военный прокурор, но Джек не различал этих слов.

Монотонный голос смолк, и сквозь слезы Джек увидел, как фигура в черном опустилась на стул. Встряхнув головой, в которой гудело, он стиснул зубы и приложил все усилия, чтобы прийти в себя, поскольку председатель суда поднялся со своего места. Прояснившимся взором Джек увидел улыбку Китса, увидел, как капитан Стирлинг, взяв знакомую, в потертых ножнах, шпагу, протянул ее ему эфесом вперед, левой рукой разглаживая лежавший рядом с чернильницей лист бумаги. Среди мертвой тишины председательствующий снова прокашлялся и звонким, четким, как и подобает моряку, голосом, в котором сочетались серьезность, официальность и жизнерадостность, произнес:

— Капитан Обри, мне доставило большое удовольствие получить возможность присутствовать на заседании суда, быть председательствующим которого я имел честь, и, вручая вам вашу шпагу, я должен поздравить вас с восстановлением в ваших правах в глазах как ваших друзей, так и недругов. Надеюсь, что вам еще не раз предстоит обнажить ее, чтобы с честью защищать свою страну.

Словарь морских терминов

Адмиралтейский якорь— якорь с двумя неподвижными рогами, имеющими на своих рогах треугольные лапы, и штоком, — укрепленным на верхней части веретена в плоскости, перпендикулярной плоскости рогов. Название «адмиралтейский якорь» появилось в 1352 году после больших натурных испытаний якорей различных конструкций, проведенных Британским адмиралтейством.

Акростоль— декоративная кормовая оконечность.

Анапуть— несколько тросов, закрепленных в просверленном крае марсовой площадки и проходящих через деревянный брусок с отверстиями — анапуть — блок. Нужен для того, чтобы избежать зацепления марселями за марсы. Устанавливался между передней кромкой марса и штагом.

Анкерок(голл. anker) — деревянный бочонок емкостью в anker вина. Входит в снабжение шлюпок и служит для хранения запасов пресной воды.

Ахтерштевень(голл. achtersteven; achter — задний, Steven — штевень, стояк) — брус, составляющий заднюю оконечность корабля; к нему подвешивается руль.

Бак(голл. bak) — надстройка в носовой части палубы, доходящая до форштевня. Баком раньше называли носовую часть верхней палубы (спереди фок-мачты). Служит для защиты верхней палубы от заливания встречной волной, повышения непотопляемости, размещения служебных помещений и т. д. Бак также обозначает посуду, употребляемую для приема пищи командой на корабле.

Бакштаги— снасти стоячего такелажа, поддерживающие с боков рангоутные деревья, боканцы, шлюпбалки, стеньги, дымовые трубы и пр.

Бакштов— трос, выпущенный за корму стоящего на якоре судна, для закрепления шлюпок, катеров и других мелких судов.

Банка— 1)участок дна, глубина над которым заметно меньше окружающих глубин; 2) доска, служащая для сиденья на шлюпке.

Банник— деревянная цилиндрическая колодка со щеткой, насаженная на древко. Служит для очистки канала орудия от порохового нагара.

Барабан шпиля— вращающаяся часть шпиля, служащая для выбирания якорной цепи или швартовного троса.

Барк— трех — пятимачтовое парусное судно для перевозки грузов, с прямыми парусами на всех мачтах, кроме кормовой, несущей косое парусное вооружение.